ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Когда я услышал, как Ромео и Микки предупреждают меня не двигаться, когда я лежал на вершине этого хребта, возвышающегося над базой Фронта, я думал, что они может быть шутят со мной, но это не имело особого смысла.
Я много лет вдалбливал исполнительность и дисциплинированость в их головы, и я бы наверняка вернулся к рассмотрению этого вопроса, когда мы стали Спартанцами. Мы видели слишком много людей, которые поранились или погибли, дурачившись с оружием, и никто из нас не относился терпимо к таким несчастным случаям.
Несомненно было похоже на ствол пистолета на моем шлеме, но я надеялся, что это
было что-то еще, например, один из моих товарищей просто пытается привлечь мое внимание.
Броня Мьёльнир достаточно крепкая, чтобы удар пальца перчатки чувствовался, словно стальной стержень.
Когда я попытался подняться, то получил второй удар в голову, я знал, что что-то было определенно не так.
Микки и Ромео предупредили меня не вставать, и хотя я немного противоречив по своей природе, я уже прожил намного дольше, доверяя и прислушиваясь к своим напарникам. Я не видел веских причин сомневаться в их словах сейчас.
- Хорошо. Это довольно неудачное время для шуток, - сказал я, все еще надеясь на наименее болезненный исход.
И тогда повстанцы поднялись, чтобы окружить нас. Они не напали на нас из лагеря, не упали с небес, ил не появились из прозрачного воздуха, словно невидимые Элиты.
Черт возьми, они ждали нас.
Лежа в ожидании столько, сколько потребовалось нам, чтобы подняться к этому месту и начали следить за нами.
Им не только сказали, что мы придем, но нас вели туда, где они смогут напасть на нас.
Вы можете задаться вопросом, как это могло произойти, поскольку я был ведущим. Когда работаешь с товарищами по команде достаточно долго, то развивается своего рода безмолвная речь, это значит, что вы взаимодействуете жестами. Все что требуется для одного из вас - это начать двигаться в том или ином направлении, руководя остальной частью команды.
Большую часть времени это происходит на инстинкте, оттачивается годами, и помогает выбираться из сложных ситуаций в целости и сохранности. Вы не сомневаетесь ни в этом, ни в инстинктах ваших товарищей.
И не так сложно направить остальную команду туда, куда вы хотите, чтобы они шли, если вы знаете пункт назначения.
На самом деле, это практически незаметно. Если вы активно работаете над этим, то все просто получается само собой.
Смешнее всего было то, что сначала я не мог сказать, в ком была проблема.
Кто предал меня? Ромео, Микки или, что хуже всего, оба?
- Пострел? - сказал Ромео, - я не думаю, что кто-то смеется.
Тогда мне все стало ясно.
Ромео сказал: "Оставайся на месте, Пострел. Не дергайся."
Микки сказал: "Лучше послушай его, Бак. И замри."
Никто из нас никогда не называл друг друга нашими настоящими именами, если нам не надо было обсудить что-нибудь серьезное, вроде вопроса жизни и смерти или того, за что могли привлечь к военному трибуналу. Особенно, когда рядом не было офицеров.
Они оба предупредили меня оставаться на месте, но один из них также предупредил меня о другом.
Я медленно повернул голову и увидел, что у Ромео было оружие на готове. Но оно было направлено скорее на повстанцев, чем на меня.
Насколько бы Ромео не раздражал меня, он меня не предал.
Это означало, что это был Микки.
- Черт возьми, Спартанец Креспо, - сказал я. - Ты выбрал чертовски неудачный момент, чтобы спутать хороших парней с плохими.
Микки не сказал ни слова. Он просто упер ствол своего пистолета в затылок моего шлема. Я мог слышать, как песок под кончиком дула царапает краску моей брони.
Эта броня была фантастической, но краска на ней никогда долго не держалась. Она всегда была поцарапана, ободрана и помята после каждого задания. И это было так, как мы хотели. ККОН, возможно, дало командиру Мусе карт-бланш на восстановление программы СПАРТАНЕЦ, и он был достаточно умен, чтобы вкладывать большие усилия в такие вещи, как обучение и результативность, а не в переживаниях о внешнем виде.
Помимо краски и ламинированных слоев дефлекторов, моя броня также была оснащена индивидуальными щитами - это силовое поле, которое окутало меня и защищало от огня противника. Потребуется намного больше, чем одна чередь из пистолета Микки, чтобы убить меня.
Проблема а была в том, что эта очередь лишила бы мои щиты большого количества энергии. Даже если бы мне удалось развернуться и начать сопротивляться Микки, не получив еще выстрелы в себя, он бы смог разрядить мои щиты, прежде чем я бы мог сделать то же самое с ним. И тогда моя броня, как хороша бы она ни была, не позволила мне протянуть долго.
Конечно, Ромео мог бы помочь мне. Вместе нам бы удалось уложить Микки в кратчайшие сроки. Но Микки не был в одиночестве.
Нас окружило около сорока повстанцев, а может больше. Я тогда не мог сказать наверняка, поскольку мое лицо было наполовину в грязи. Oни были вооружены набором винтовок "сделай сам" и носили тот вид боевой брони, которую я впервые увидел, когда начал служить в УВОД, хотя они и были разукрашены в ржавый цвет, чтобы помогать им сливаться с местностью.
Немногое из их оружия или экипировкой брони подходило друг другу. Фронт не имел надежной цепочки поставок от ККОН, и я подозревал, что они в основном крали их снаряжение везде, где могли его найти. Некоторые из них, вероятно, даже забрали его с собой, когда уходили в самоволку из ККОН.
- Хорошая работа, Майкл, - сказал один из повстанцев грубым голосом, подняв лицевую панель своего шлема. - Мы заберем все это отсюда.
Он стоял прямо передо мной и направился к нам. Я видел такой тип людей раньше. У него были седые, хорошо подстриженные усы и глаза, которые казались болезненно искренними, независимо от того, что он болтал. Его броня сидела на нем не очень хорошо, и он снял пистолет со своего бедра, словно был ребенком. Я подумал, что он открывал свой рот больше раз, чем использовал оружие. Он явно не служил в ККОН, и, вероятно, принимал это за честь.
- Если ты собираешься убить меня, просто сделай это сейчас и покончим с этим, - сказал я. - Избавь меня от мучительной необходимости слушать твою революционную чушь.
Лидер повстанцев усмехнулся. Никто больше не сдвинулся ни на сантиметр.
- А теперь, ты же не думаешь, что отделаешься так легко, да? - сказал он. - Живой Спартанец - это ценная вещь.
- У тебя уже есть Микки, - сказал я. - Не понимаю, почему тебе нужен еще менее бесполезный вариант.
- Все будет не так, - сказал Микки. - Постарайся держать свой язык за зубами сейчас, и мы все выберемся отсюда живыми.
- Правильно, - сказал я, перевернувшись наполовину на живот. - Я могу сказать, как ты переживаешь о моем здоровье по тому, как ты приставил свой пистолет к моему шлему.
Около половины повстанцев вокруг сделали шаг вперед и направили на меня свое оружие. Остальные направили оружие на Ромео, который представлял большую угрозу, так как он не лежал на земле. Я наклонился в сторону тех, которые направили свое оружие на меня, не желая стрелять в меня и их нового приятеля Микки, но я знал, что меня еще потаскают на привязи.
Микки упер мне колено в спину и снова заставил меня лечь на грудь.
- На самом деле, твои шансы дожить до зрелой старости просто взлетели до небес, - сказал главарь повстанцев. - Как и тех, кто повстречает тебя.
- Я не знаю, - сказал я. - Я только что повстречал тебя, и я сказал бы, что твои шансы приближаются к нулю.
Мужчина наклонился вперед и встал на одно колено прямо передо мной.
- В своей жизни я видел кучу псевдопатриотических идиотов, таких как ты, помыкающих моими людьми. Из-за тебя я потерял своего сына. Тебе чертовски повезло, что тебя не убили сразу.
- Если у вас нет своих яиц, то возможно, вы могли бы позаимствовать их у Микки.
Это на самом деле вызвало смешок у нескольких других повстанцев, а щеки их главаря покраснели. Затем он наклонился и плюнул на мою лицевую панель.
- Не давите на него, доктор Шайн, - сказал Микки главарю повстанцев. - Бак может
быть на той стороне этой войны сейчас, но он помог выиграть последнюю.
- Шайн...? - голос Ромео поднялся на октаву выше от удивления. - О, ты должно быть дурачишь меня?
Я был так же шокирован. У нашего мятежного похитителя была та же фамилия, что и у Спартанского вербовщика, который пытался подставить Микки под убийство? Галактика слишком огромна, чтобы что-то подобное было совпадением.
- Я встретил его на похоронах Рудольфа, - сказал Микки.
- Серьезно, Микки? Ты ходил на похороны этого ублюдка? - покачал я головой.
- У этого ублюдка даже были похороны? - спросил Ромео.
Доктор Шайн пнул меня по лицу за это. Мне вообще не было больно, хотя ... я не мог не надеяться, что он хотя бы сломал палец.
- Похороны, - раздался голос доктора, - так говорят цивилизованные люди, которые прощаются с теми, о которых они заботятся. С теми, которых они уважают. С теми, которых они любят. С достойными. Людьми.
- Ваш достойный сын убил Спартанца, который не сделал ничего, кроме того, что служил одновременно с ним, - сказал я. - Не говоря уже об убийстве замечательно капитана ККОН, пытаясь забрать всех нас с собой.
Доктор поднял свою винтовку на меня. Она выглядела древней по сравнению с оружием, которое мы носили, и у нее был такой ствол, что я мог заткнуть его пальцем.
Пуля, которая соответствует такому отверстию, могла бы оставить солидную вмятину в моих щитах на таком расстоянии.
- Вы очень убедительный человек. - Голос доктора Шейна дрогнул. - Я думаю, что ты убедил меня, что ты не стоишь того, чтобы оставлять тебя вживых.
Микки развернул свою винтовку и ударил прикладом меня в затылок. Из-за этого треснуло стекло на моей лицевой панели, и даже в шлеме я увидел звездочки. - Заткнись, Бак! - сказал он. - Или кто-то удовлетворит твою жажду смерти.
Ромео двинулся вперёд, но он только сделал шаг до того, как Микки поднял свою винтовку и направил ее в лицо Ромео. Каждый из повстанцев размахивал винтовками в его направлении одновременно. Если бы Микки не упирался коленом в мою спину тогда, я мог бы воспользоваться преимуществом.
- Назад, Ром, - сказал Микки. - Мы бы хотели, чтобы вы оба остались живы.
- Правильно, - сказал доктор Шайн в моем направлении. - Но так как у нас есть вы двое, то мы можем считать одного из вас запасным.
Они не обманывают меня. Если на их стороне был Микки, то оба, Ромео и я были запасными. Расстояние, которое могут преодолеть два пленных Спартанца
было несравнимо с тем, что означала бы вербовка Спартанцев в свои ряды.
Спартанцев убивают постоянно, в то время как ДВР может попытаться скрыть эти новости. Они никогда не переходят на другую сторону.
Я только надеялся, что если бы мне пришлось умереть в тот день, я бы смог забрать Микки с собой. По крайней мере, я отнял бы у них его.
Я хотел развернуться и оторвать его голову с его плеч прямо тогда и там. Я был так взбешен, что едва мог смотреть прямо.
- Один короткий разговор с этим ослом, и вдруг ты перешел на другую сторону? Как насчет того, через что мы прошли вместе, Микки? Сколько раз я спасал твою жизнь?
- Сколько раз ты подвергал нас опасности? Сколько раз ты втягивал нас всех в перестрелку, которую мы должны были избежать? Новичка убили не из-за меня, Бак. Черт возьми, а из-за тебя!
- В этом все дело? Какая-то больная и извращенная версия вины выжившего застряла в твоей голове, потому что ты не смог спустить курок, когда тебе нужно было? Ты хочешь попросить этих парней дать мне минутку, чтобы я мог поставить конец этой твоей проблеме!
- Черт, я был бы счастлив придержать его для тебя, Пострел, - сказал Ромео.
Микки проигнорировал его и сосредоточил свой гнев на мне.
- Так что я смог бы быть просто еще одной отметкой в твоей служебной записи? Сколько солдат погибло под твоим командованием, Бак? Ты хоть помнишь их имена? Служить с тобой и быть убитым - это только вопрос времени!
- Я поступал хорошо с тобой. Лучше, чем ты поступал с Новичком.
- Мы никогда не должны были сражаться с другими людьми! Разве ты этого не понимаешь?
Я развернулся под ним, и он отскочил, прежде чем я смог схватить его.
Повстанцы направили в меня стволы своих винтовок, а я, вместо этого, продолжал кричать на Микки.
- Ты имеешь в виду именно то, что делаешь сейчас?
Микки направил пистолет на мою грудь.
- Вы, Спартанец Эдвард Бак, под арестом Объединенного Повстанческого Фронта. Настоящим я объявляю вас нашим военнопленным.
Я так пристально посмотрел на него, что подумал, могу ли я растопить лицевую панель моей брони.
- Что? - спросил Ромео. - А я разве я не получу такого снисхождения?
Я не сказал ни слова. Я просто держал руки над головой, пока повстанцы обезоруживали меня. Они сделали то же самое с Ромео, который громко вопил по поводу каждой вещи, которую они забирали у него.
- А как насчет их брони? - сказал один из повстанцев.
- Это пара сотен килограммов, и для этого требуется роботизированная техника, чтобы одеть и снять их, - сказал доктор Шайн. - Я думаю, что мы позволим им нести ее обратно на нашу базу.
До базы Фронта было около километра, но это было похоже на самую длинную прогулку в моей жизни. На склоне крутой долины было немного больше растительности, раскинувшейся повсюду, чем в скалистой пустыне, через которую мы прошли, добираясь сюда, но это были только несколько жестких кустарников тут и там и выносливое дерево или два, которые были слишком тощими и упрямыми, чтобы умереть. Валуны всех размеров лежали между нами и ангаром, в котором я все еще видел голубой блеск Вергилия, включая несколько груд камней, за которыми можно спрятать Вепря.
Я был рад, что Вергилий в безопасности, но я еще не видел Сейди. Я гадал, что они могли бы сделать с ней. Надеюсь, ее связь с Хурагоком означала, что Сэйди была слишком ценна для повстанцев, чтобы они могли избавиться от ее.
В любом случае, если бы я хотел убедиться, что Вергилий и, надеюсь, Сэйди не ранены, выбора у меня особо не было. Конечно, я мог позволить Микки и повстанцам делать со мной все, что они хотят, но мне абсолютно не нравилась эта идея. Я не мог позволить, чтобы этим ослам все сошло с рук, и я признаю, большая часть меня пылала желанием выбить все дерьмо из Креспо.
Моим единственным выбором было предпринять что-нибудь, прежде чем мы достигнем ангара.
Как только мы доберемся туда, то шансы Инженера или Сейди, если бы она была тоже там, возрастут прямо в геометрической прогрессии. Я просто должен был найти правильный момент, чтобы сделать свой ход, пока не стало слишком поздно.
Доктор Шайн следовал вниз по склону, прокладывая себе путь через валуны. Ромео и я шли бок о бок, пока остальные мятежники сформировали широкий полукруг позади нас, все с оружием наготове и, наставив его на нас. Я задавался вопросом, будет ли хороший доктор пойман в дружественном огне, если Ромео и я прорвались бы к нему.
Микки шел прямо за мной и Ромео, держа нас обоих на прицеле своей штурмовой винтовки. В одиночку, даже без оружия, мы с Ромео могли бы схватить его - по крайней мере, до того, как он убил нас обоих - но не с сорока вооруженными повстанцами, оказывающими ему помощь.
Я вытянул шею, чтобы посмотреть на него сквозь потрескавшуюся лицевую поверхность шлема.
- Я не могу поверить тебе, Микки, ты, вонючий ублюдок. Ты просто предал все, за что ты боролся всю свою взрослую жизнь. Хуже этого, ты предал Ромео и меня!
- И Новичка тоже? - фыркнул Ромео. - Тебе потребовалось много времени, чтобы найти смелость и перекинуть это на нас, не так ли?
- Я хотел уйти со службы после этого, - сказал нам Микки. - Я даже собрался заняться бумажной работой. Затем Джун связался со мной, чтобы завербовать меня в Спартанцы.
Я усмехнулся над ним.
- И ты увидел свой шанс стать величайшим предателем, которого когда-либо знало ККОН?
- Я думал, ты один из хороших парней, - грустно сказал Ромео, качая головой.
- Я им был. - Микки колебался. - И все еще являюсь им.
- Когда Война с Ковенантом закончилась, ККОН не прикрыло лавочку и не отправило домой своих героев, - сказал доктор Шайн. - Как и любые другие военные силы на протяжении всей истории, когда они доминировали над миром, за который они боролись так рьяно, что даже не собирались сдаваться. Они взяли тех смелых мужчин и женщин, которые так хорошо сражались против общего врага человечества, и обратили их против своих собратьев, которые хотели быть предоставленными только самим себе.
Ромео начал смеяться.
- Что тут смешного? - Спросил Микки.
- Много! - сказал Ромео. - Ну, две вещи, и правда. И я не могу решить, которая лучше!
Тогда он хихикнул глупо, и я не мог не присоединиться к нему. Мы продолжали двигаться, ожидая, когда они остановятся, чтобы перевести дыхание.
- Может, ты поможешь мне, Пострел, - сказал Ромео. - Что веселее? Вся эта чушь, которую тут несут? Или тот факт, что Микки купился на нее?
Микки не видел в этом никакого юмора.
- Заткнись.
- О, подожди! - сказал Ромео, почти плача от смеха. - Может быть это тот факт, что Микки впишут в книги, как еще большего предателя, чем его родители! Я имею в виду, после попытки прожить так всю свою жизнь? И вот так он идет по их стопам?
Микки шагнул вперед и ткнул со всей силы винтовкой в спину Ромео.
Парень полетел вниз по склону к лагерю, кувыркаясь. Он ломал кусты, катаясь кубарем по ним, и скользил по валунам, но было похоже, что его щиты защищали его.
Кроме крика «Вау!», когда он скатился, он еще смеялся весь путь вниз.
Для кого-то с образованностью доктора Шайна, он показался потрясающим образцом ненормативной лексики, когда тот послал остальных своих солдат вниз по склону за Ромео, продолжающего катиться вниз.
Я обернулся и обнаружил, что смотрю на дуло винтовки Микки.
- Так скажи мне, Спартанец Креспо, - сказал я, поскольку остальные преследовали Ромео. - Сожалею, я имею в виду Предателя Креспо. Что тебе так противно в твоей работе и твоих друзьях, от которых ты решил отвернуться?
- Ты уже знаешь. Ты видел то же самое, что и я. Ты был отправлен убивать тех же людей. Я почти слышал, как он скрипит зубами. - Ты знаешь.
- Я знаю, как быстро те люди, о которых ты говоришь, повернулись против нас, как только война закончилась. Я не думаю, что наши стволы даже успели остыть после того, как мы спасли их задницы от Ковенанта.
- А ставили ли мы когда-нибудь под сомнение наши приказы прекратить расстреливать инопланетян и начать убивать наш собственный вид?
Я не мог удержаться от короткого горького смеха.
- Каждый раз, когда мы не были под огнем, ты и остальная часть отряда Альфа-9 постоянно ставили под сомнение ваши приказы. Ты действительно думаешь, что я просто дрон ДВР, передающий инструкции вам, парни?
- Я подписался на борьбу с Ковенантом.
- Ты подписался. И ты смог бы уволиться в любой чертов момент. Вместо этого ты присоединился к Спартанцам.
- Я думал, они отправят нас, чтобы убивать больше Ковенанта.
- Мы убиваем плохих парней, пришельцев или нет.
- Плохих парней?
Шайн отвернулся от наблюдения за другими, преследующими Ромео.
- Вы зря распыляетесь, Майкл. Из того, что вы рассказали мне о его отношениях с капитаном Дэйр, мистер Бак слишком предан ДВР, чтобы когда-либо измениться.
Это обвинение раздражало меня, но это не было удивительно.
Микки издевался надо мной.
- Знаешь, во время Спартанской трансформации ты провел слишком много времени с Вероникой, Ромео, а я даже почти не видел тебя. Вот, когда я встретил Рудольфа. Вот, когда он открыл мне глаза на ККОН и тебя.
Это остановило мой шаг. Микки быстро поднялся и ткнул винтовку в меня.
- Ты говоришь мне, что знал о том бреде Шайна даже еще тогда?
- Как ты думаешь, он попал в мой вещмешок? - спросил Микки. - Он постоянно подкидывал мне туда водорастворимые брошюры о Фронте, чтобы я мог их прочитать. Черт, я дал ему добро.
- Ты, должно быть, шутишь. А потом он предал тебя, пытаясь подставить за убийство Вакахисы? Я заступался за тебя!
- Ему просто нужно было выиграть время, чтобы воплотить остальную часть своего плана, - грустно сказал доктор Шайн. - К сожалению, этого было недостаточно.
- Я не знаю, каким дерьмом этот парень наполнял твой череп последние несколько месяцев, Микки, но сделай мне одно одолжение, основываясь на годах, которые мы прослужили вместе - те бесчисленные времена, когда мы прикрывали спины друг друга? Не лей мне в уши то же самое дерьмо.
Микки тут же начал оправдываться.
- Наступает время, когда придется…
Пистолет, преставленный к моей голове кем-то, кому я доверял свою жизнь больше раз, чем мог сосчитать, было одно. Я разозлился, слушая как он извергает все это революционное дерьмо.
- Ты не введешь меня в курс человеческих событий, Спартанец! - прорычал я. - Это не древняя история, а ты не на стороне ангелов!
Микки хмыкнул на это.
- Отлично, сказал он. - Не слушай. Держи свои уши закрытыми. Просто будь хорошим маленьким солдатом и делай то, что тебе говорят.
- Может быть, тебе следовало были придерживаться этого плана самостоятельно. Думаю, мне следовало бы увидеть, что произойдет. Прости меня за то, что я думал - ты не закончишь, как твои родители.
- Эй. - Голос Микки стал холодным.
- Сколько тебе было лет, когда они умерли? И какое правительственное здание на Луне они пытались взорвать для повстанцев?
- Это не имеет уже никакого значения. Я был слишком молод, чтобы даже вспомнить о них. Я верно служил ККОН всю свою жизнь…
- До этого момента. Но ты должен был отслужить в армии, не так ли? Это обязательно для всех детей из приемных семей.
- Я вложил в это два года, а затем я остался служить дальше. УВОД были моим домом!
Он начал говорить что-то еще, но я поднял руку, чтобы прервать его.
- Эй, я знаю. В наши дни это совершенно новый тип войны. - Я подошел ближе к нему. - Но у тебя была возможность уволиться, и вместо этого ты стал Спартанцем.
А потом ты продал нас. Так же, как твои родители, которых, как ты сказал ты никогда не знал.
- Я не такой, как они! - крикнул он грубым, хриплым голосом.
- Полагаю, ты прав. Я усмехнулся ему. - Они могли бы быть предателями - как и ты, но, по крайней мере, они не носили форму, когда сделали это.
Я постучал Микки прямо в грудь, сказав это, и это подтолкнуло его прямо к краю. Он потянул назад свою винтовку, чтобы зацепиться за меня.
Если бы я не расстроил его так сильно, он, вероятно, понял бы, что за глупое движение он сделал. Когда он раскрылся и покачнулся, я напал на него и выбил его оружие своей левой рукой. Как только оно отлетело в сторону, я ударил его правой рукой в челюсть.
- Майкл! - крикнул доктор Шайн. - Нет!
Микки был слишком зол, чтобы слушать. Он пругнул на меня, взвыв, как животное.
Поскольку он стоял выше по склону, то это позволило ему сбить меня с ног, а я не собирался с ним драться. Вместо этого я схватил его за пояс и потянул его за собой.
Мы не улетели так далеко, как Ромео, и это было прекрасно. Мы были на достаточном расстоянии от Шайна, чтобы он не стал стрелять из-за боязни застрелить нас обоих, и мы перестали стесняться повстанцев, которые все еще следовали за Ромео вниз.
Вдали от всего, Микки и я лежали рядом на земле. Благодаря нашим улучшенным Спартанским телам мы смогли переносить удары друг друга, которые бы сломали кости обычного солдата.
Находившись внизу склона, Ромео увидел, что я освободился, и он принял это как сигнал, чтобы перестать кувыркаться и начать сражаться. Он перекатился на колени, оказавшись лицом к склону и замер, приготовившись встретить сорок вооруженных глупцов, бегущих за ним, прям так, как он это и планировал.
Он подхватил камень размером с кулак и ударил им ближайшего повстанца. Лицевая панель брони нападавшего разлетелась. Он плюхнулся, как тряпичная кукла, а его винтовка катилась по склону впереди него.
Ромео швырнул еще пару камней в остальных повстанцев. Одному попал в ногу, разбив колено, а у другого выбил пистолет из руки.
Повстанцы поняли, что человек, за которым они гнались, игрался с ними в плоть до этого момента, и они рассредоточились в поисках укрытия. Если бы у них было хоть немного дисциплинированости и достойный командир, ведущий их - они смогли бы открыть сосредоточенный огонь в Ромео и сокрушить его своим количеством.
Тогда у них мог быть бы шанс.
Ромео прыгнул вперед и схватил упавшую винтовку рядом с ним. Он быстро проверил его состояние, увидел, что она исправна, а затем начал снимать повстанцев одного за другим.
Тем временем Микки делал все возможное, чтобы содрать с меня шкуру.
Я не знаю, слышал ли я когда-нибудь о двух Спартанцах в полной экипировке, идущих друг на друга. Иногда мы ссорились друг с другом по поводу поставленных на тренировках задач, но это было в додзё или ринге и в шортах и майках.
Мы сдерживались во время спарринга, по крайней мере, немного. Как хорошо обученные и сверхусиленные боевые машины, мы слишком хорошо знали, как легко для нас убить кого-то, и мы не хотели никаких несчастных случаев во время обучения. Унас всегда был медик под рукой, на всякий случай.
И ничего подобного не было. На самом деле с точностью до наоборот.
Микки не давал мне продохнуть. Честно говоря, и я ему тоже.
Мы выбивали дурь друг из друга.
Позже Ромео сказал мне, что это звучало, словно раскат грома по склону.
Если это так, то мы оба метали молнии.
Микки был драчуном в школе, в основном сражаясь с теми, кто плохо отзывался о его родителях. После того, как он пошел в армию, ККОН сделало из него намного лучшего бойца, чем тогда, с гораздо лучшим оружием, и я видел, как он превращался в одного из лучших десантников.
Хотя, в кулачном бою, борясь за свою жизнь с кем-то, кого он считал другом в течение многих лет, он становился другом - он вернулся к своим старым привычкам. Они в основном били так сильно и быстро, как только могли, надеясь выбить дурь из меня или просто напугать меня так, чтобы я отступил.
Я видел спарринг Микки, и он делал те же ошибки на ринге, неважно, сколько раз я ни пытался отучить его от этого. Он начал бить так же сильно и быстро, и я понял, что, наконец, смогу преподать ему урок, на который он уже давно напрашивался.
Я сделал то, что он меньше всего ожидал: я отступал, прикрывался, и позволял ему наносит мне удары.
Когда его первый удар достиг меня, я подумал, что, возможно, я сделал ошибку. Мой удар правой в его челюсть выпустил его пыл наружу и его бицепсы наполнились яростью.
Он нацелился в потрескавшуюся лицевую панель моего шлема и ударил меня, словно молотом по касательной, вместо этого удар пришелся мне в плечо. Я позволил этому удару отбросить меня, но устоял на ногах.
Он нападал на пеня снова и снова, и снова, пытаясь ударить меня в лицо. Каждый удар был, как выстрел из дробовика в упор, но я продолжал блокировать его своим плечом.
Мои щиты сделали все возможное, чтобы защитить меня, но они не могли продержаться столько.
Когда они, наконец, ослабли, я почувствовал, что покрытие там начинает трескаться, а также я понял, что он и не утомится, пока не пробьется сквозь мою броню.
Когда он нанес следующий удар, я наклонился влево и увернулся, а он по инерции продолжал движение и пошатнулся. Я схватил его за правое плечо и уперся в него ногой, бросая его лицом в землю.
Он покатился вниз по склону, пытаясь за что-нибудь ухватиться руками.
Я прыгнул за ним и приземлился на спину. Затем я схватился за его шлем и начал вбивать его лицевой панелью в усыпанную камнями грязь, пока она не
раскололась, как тухлое яйцо.
Это заняло вечность, но мой собственный гнев придал мне сил. В конце концов его шиты сдались, и лицевая панель, которая был слабее, чем броня на моем плече, потрескалась.
Микки сумел завести одну руку под себя и сильно оттолкнулся вверх достаточно сильно, чтобы перевернуться на спину. Я оставался на нем, нанося удары кулаками.
Я продолжал бить по его лицевой панели. Я видел, как его глаз, смотрящий на меня через дыру, которую я сделал в его серебряной поверхности, расширился от ярости и ужаса.
Я поднял правый кулак, чтобы нанести сокрушительный удар, но он схватил меня за предплечье и остановил. Я попробовал то же самое левой, и он остановил меня так же.
- Пострел! - сказал он. - Подожди!
Я не думаю, что он действительно ожидал от меня этого...и я не остановился.
Я не смог.
Он уже почти утратил все доверие, которое он заслужил у меня. Он отказался от всего, чтобы присоединиться к Фронту. Он плюнул не только на ККОН и программу СПАРТАНЕЦ, но и на нашу дружбу.
Наше братство.
Это было единственной возможностью выбраться живыми отсюда для Ромео и меня, тем более завершить нашу миссию, и я не собирался отказаться от этого, не решаясь убить другого человека. Но не бывшего товарища.
Не таким способом, как он позволил Новичку умереть.
Пока Микки держал мои запястья, я развел руки в стороны и ударил головой, обрушившись лбом своего шлема в его лицевую панель, разбив ее.
Я не почувствовал, как он сдался, мой шлем защитил меня от этого, но его руки обмякли. Когда я отодвинулся, я увидел кровь, текущую по его лицу, борьба закончилась.
Я взглянул на него быстро. Я не был уверен в том, что он притворяется или же возможно я убил его. Под действием адреналина, я был готов продолжить, если он сделает еще хоть одно неверное движение.
Тогда доктор Шайн выстрелил мне в спину.
Моя броня остановила пулю, но удар сбил меня со склона. Это было чертовски больно, как будто кто-то толкнул раскаленным крюком мне прямо в поясницу.
Если бы я не был в середине кулачного боя с Микки, то энергетическое поле моей брони отклонило бы выстрел. Но, у меня не было ничего, кроме брони между мной и пулей, и этого оказалось не достаточно.
К счастью, моя броня не перестала работать. Она автоматически запечатывает дыру, которую сделала пуля, избавляя меня от кровотечения и впрыскивает мне биопену, которая ослабляет боль от невыносимой почти до терпимой.
К тому времени, когда я снова смог дышать, я плюхнулся на спину и обнаружил, что Шайн направляется ко мне вниз по склону, его винтовка была нацелена мне в голову. Я взглянул вдаль ниже по склону и увидел Ромео с оставшимися повстанцами. Они разбежались перед ним, как крысы, пытающиеся сбежать от голодного льва. Единственный шанс, который у них был это бежать, но он был намного быстрее. И это было не соревнование.
Тем не менее, он был занят ими, чтобы помочь мне, пока не станет слишком поздно.
- Вы, сукины дети! - сказал Шайн, приближаясь ближе. - Мы пытались сделать мирным путем, но вы не могли не испортить все. Мы даже не доставили вас в лагерь!
- Лучшие планы, - сказал я со стоном. - Я не думал, что один из моих собственных напарников меня сегодня предаст.
- Просто оставайся там, где ты есть! - сказал он. - Ты же не посмеешь выкинуть что-нибудь еще!
Этот парень поймал меня с поличным, и я не сомневался, что он убьет меня, как только поймет, что Ромео уничтожил остальную часть его отряда. В сражении один на один против любого Спартанца, никто из них живым не уйдет.
Учитывая мое состояние тогда, я мог бы быть единственным исключением из этого правила.
Он остановился примерно в пяти метрах от меня. Он видел, что я сделал с Микки, и он не собирался дать мне возможность сделать то же самое с ним.
- Я говорю вам, не двигайтесь!
Я замер, но продолжал озераться в своем шлеме. Если бы я мог найти камень поблизости, я бы бросил ее в Шайна, как Ромео в своем атакующих.
И повезло же мне приземлиться в таком месте на всем проклятом склоне, где не было ничего под рукой.
- Мне следует просто пристрелить тебя прямо сейчас, - сказал Шайн.
- Могу я хотя бы снять шлем? - спросил я, хрипя так сильно, как мог.
- Что? - Он слышал мои слова, но они не имели для него никакого смысла.
- Легкие наполняются. Не могу дышать, - сказал я, кашляя.
Он нахмурился, задумавшись. Я не думаю, что он не знал наверняка тогда, хочет ли он меня видеть живым или мертвым.
Может быть, то, что он был врачом, посвятившим себя спасению жизней, а не отниманию их, помогло ему принять решение.
- Хорошо, - сказал он, кивнув. - Снимай. Но не вздумай ничего выкинуть.
Он не опустил пистолет. Я возился с защелкой на шлеме. У меня не вышло.
- Быстрее! - Он посмотрел вниз по склону на Ромео, разрывающего его солдат.
Весь план, по-видимому, зависел от предательства Микки, а так как он был повержен, Шайн мог видеть, как все это разваливается на части.
Я попробовал еще раз, и на этот раз шлем поддался. Я снял его и едва поймал одной рукой, прежде чем он покатился кувырком в направлении Ромео.
Я хватал воздух, но это мне особо не помогало. Как бы там ни было, проблема в самом деле была не в шлеме, а в человеке, который целился в меня.
Снизу раздалось еще несколько выстрелов, и Шайн нахмурился в том направлении. Он не мог решить, должен ли он выстрелить мне в голову, а затем пойти вниз, чтобы помочь своим солдатам или нет. Он поморщился и ударил меня стволом своей винтовки, а затем шагнул ко мне.
- Вставай, - сказал он. - Я еще не закончил с тобой.
Я уселся в сидячее положение, как старик у аппарата искуственной вентиляции легких.
- Спартанец Агу! - крикнул Шайн вниз по склону. - У меня есть твой сержант! Сложи свое оружие, иначе я выстрелю ему в голову!
- Вот значит как, - сказал я. - Вернулся к тем же самым старым угрозам?
Он проигнорировал меня.
- Спартанец Агу!
Ромео встал из-за валуна.
- Что? Разве ты не видешь, я занят этими идиотами?
- Ты, ублюдок! - Шайн дивился такой наглости Ромео.
Я держал свой шлем у края около подбородка, когда Шайн направил ствол своего оружия от меня, я двинул шлемом по дуге и швырнул эту консервную банку в него, как будто это был гарпун.
Он попал ему прямо в грудь и повалил его на спину. Я не обращал внимание на боль, пронизывающую мой бок с каждым движением и бросился на него.
Он поднял свою винтовку, чтобы выстрелить в меня, но я уже был рядом. Все, что он мог сделать, это ударить по мне.
Я сел на его грудь и выхватил у него оружие. Мне бы потребовалось слишком много времени, чтобы направить оружие на него, поэтому я использовал наплечник, чтобы толкнуть его в лицо.
Его дешевая украденная броня не имела ничего общего ни с броней Микки, ни с моей. Я разломал его шлем одним ударом пополам, и сила удара сбила его с ног.
Я медленно встал и осмотрел ситуацию. Микки и доктор Шайн были повержены, а бронированные тела повстанцев валялись на склоне внизу. Там в низовьях долины, я увидел персонал лагеря. Люди метались вокруг, в поисках способа убежать - и, вероятно, забрать Вергилия с собой.
Ромео махнул мне рукой. Я надел свой шлем, и смог услышать его снова.
- Все хорошо?
- Шайну похуже, - сказал я, - да и мне не очень. Получил пулю большого калибра в левый бок.
- Ты все еще можешь идти?
- Черт, я все еще могу бороться. Просто возможно не слишком долго. Пойдем заберем Вергилия, пока эти клоуны не нашли способ улететь с ним.
- А как насчет Микки?
Он был прав. Я не убивал Микки, но, возможно, оставить его в живых там на склоне, пока мы спустимся, чтобы спасти Хурагока, не было хорошей идеей. Мой костюм поддерживал меня в работоспособном состоянии, и я знал, что он сделает все возможное, чтобы поднять наноги и его, и как можно скорее.
Я нахмурился и затем кивнул в сторону лагеря повстанцев.
- Ты думаешь, справишься с ними сам?
- Проще будет пустить пулю ему в голову.
- Просто ответь на вопрос.
Ромео кивнул.
- Я думаю, что они применили все, что у них было, чтобы впоймать нас.
Я начал тащиться обратно по склону.
- Оказывается, это не так, тогда дашь мне знать.
- Понял, - сказал он, направляясь в другом направлении.
Я взял винтовку Шайна, пока шел к Микки. Он был все еще там, когда я туда пришел.
Я проверил его на предмет любого спрятанного оружия и снял боевой нож и пистолет с его брони. Я сомневался, что у него были другие боеприпасы...но до этого момента я считал его хорошим товарищем по команде, поэтому я проверил его второй раз.
Я нашел другой нож, маленькую вещь с Т-образной рукояткой, которую нужно держать в кулаке, когда бьешь в своего врага. Вид оружия, который использовался, чтобы наносить удар в спину.
Я выбросил эту чертову вещь так далеко, как смог.
Затем я поплелся немного выше по склону, сел на самый удобный камень, который смог найти и положил пистолет Шайна себе на колени. Оттуда я наблюдал, как Ромео прорывается сквозь лагерь, охотясь за неприятностями.
Время от времени я смотрел на Микки, воздержитесь от того, чтобы не направить винтовку в него и не продырявить его. Я не знал, как я буду объяснять это коммандиру Мусе или Джуну. Или даже Веронике.
Черт побери. Я знал Микки годами. Мы вместе помогали спасать человечество. Я думал, что могу положиться на него во всем. Как он мог сделать такое?
Но, может быть, именно поэтому я не заметил его измену. Я даже не рассмотрел вероятность того, что он может пойти не той дорожкой и предать нас всех. Это все еще казалось немыслимым.
Может быть, поэтому я не убил его. Я хотел, чтобы он пошел под военный трибунал. Я хотел увидеть, как он попытается объясниться. Я хотел посмотреть на него, когда прокурор будет разбираться в его лжи.
И я хотел, чтобы он за это долго страдал, черт возьми.
- Ты хорошо выглядишь отсюда, - сказал я Ромео по системе связи в своем бронированном воротнике. Я заметил небольшой отряд из пяти повстанцев, направляющийся к нему.
- Несколько желающих стать героями идут к тебе на десять часов.
Он не ответил. Он просто сделал свою работу. Насколько Ромео злил меня иногда, когда дело доходило до выполнения приказов, настолько было и сейчас.
Повстанцы не были так же хорошо экипированы, как те, через которых Ромео прорывался на склоне. Они носили обычную черную броню, которая выглядела, будто принадлежала полицейскому, а не солдату. Она не выдержит пуль Ромео. Их ответный огонь даже не пробился сквозь его щиты.
Оттуда Ромео выдвинулся в одноэтажное здание, которое выглядело как бараки. Я не видел больше никого, кто входил или выходил оттуда. Стены и потолок приглушали выстрелы изнутри, но я заметил множество вспышек от стрельбы оружия, мерцающих сквозь окна, словно огни стробоскопа. Там больше не было суеты.
Я не видел никого, кто бы пытался укрыться там или направлялся к транспорту, чтобы убраться к черту оттуда, что было бы довольно разумным.
Полагаю, мне не следовало ожидать чего-то умного от повстанцев.
Когда Ромео закончил в казарме, он вышел с другой стороны. Оттуда он двинулся в ангар, где я заметил Вергилия, и я услышал крик триумфа в канале связи.
- Наш старый газовый мешок здесь, Пострел, и у него есть компания.
- Тебя приняли доброжелательно? - Я еще не слышал стрельбу внутри.
- Она говорит, что ее зовут Сэйди Эндеша.
Несмотря на то, что я был опечален по поводу Микки, я не мог не улыбнуться.
- Передай ей большой Спартанский привет от меня.
- Передам, - сказал он, смеясь, как школьник.
- Я пока не вижу никакой другой активности там внизу, - сказал я. - Быстро хватай их в охапку и убедись, что наши друзья в безопасности.
- Уже делаю.
Я услышал стон со стороны Микки, внизу от моей позиции.
- Тогда зачищай остальные здания и вызывай транспорт. Мне тут надо еще кое о чем позаботиться.
- Принял.
Я ждал, пока Микки сядет, отвернувшись от меня. Он смотрел на тела, разбросаные по склону под ним, а затем сосредоточил свой взгляд на базе.
- Дерьмо.
В течение долгого времени я думал, что он застыл в удивлении, осознавая, что его планы не осуществились. Затем я заметил, что его плечи дрожат. Нужно рыдать довольно сильно, чтобы это было заметно через броню Мьёльнир.
Я прокашлялся.
Микки подпрыгнул, словно я ткнул его в позвоночник. Он перевернулся на руки и колени и смотрел на меня с красными, опухшими глазами. Его слезы размазали кровавые следы на лице.
- Просто пристрели меня, Пострел, - тихо сказал он. - Пожалуйста.
Я не могу сказать вам, насколько это меня соблазнило.
- Я много думал над этим, пока я сидел здесь. Больше, чем мне следовало бы.
Я направил на него винтовку Шайна. Он смотрел прямо в его чудовищный ствол и задержал дыхание.
Когда я не нажал на курок и не избавил его от страданий, он обратил свое внимание ко мне.
- Чего же ты ждешь?
- Я не собираюсь этого делать, - сказал я. - Я не могу просто казнить тебя. Мы через многое прошли вместе.
- А я тебя сдал.
То, как он это сказал, вызвало мурашки у меня. Это не было тем, что он сделал сгоряча. Он решил предать свое правительство, Спартанцев и своих товарищей по команде, и затем он решил сделать все это обдуманно.
- То, что ты сделал, тебе придется понести справедливое наказание за это.
- И ты думаешь, я перенесу все это?
- Это не мое дело.
Он смахнул слезы с глаз.
- Ты думаешь, что проявляешь ко мне милосердие, но нет. Все наоборот.
Я посмотрел на него сверху вниз.
- Я поступаю правильно, в любом случае.
Если он действительно хотел, чтобы я застрелил его, все, что он должен был сделать, это напасть на меня снова. Моя симпатия к нему улетучилась бы еще быстрее.
Я мог видеть, как он обдумывает это. В конце концов, он был слишком сломлен внутри, чтобы попробовать. Он отказался от всего, чтобы предать нас, а теперь, когда все пошло не так, у него ничего не осталось.
Вместо того, чтобы подняться против на меня, он снова сел.
Мы все еще находились в таком же положении, в тот момент, когда транспорт быстро приближался к хребту, чтобы подобрать нас.