Halo: "Контакт на Жатве" [Contact Harvest] - читать онлайн

Содержание материала

ЧАСТЬ III

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Жатва, 22 февраля 2525 г.

---

Эйвери отчётливо видел инопланетный корабль с наклонной металлической крыши маглевного вокзала Гладсхейма: фиолетовое пятно в виде груши парило в небе над полями к северо-западу от города. Из носа судна вырвалась раскалённая добела плазма, заставив Эйвери прищуриться даже в своих тонированных золотом очках. Каскад ионизированных газов низвергался вниз, расплёскиваясь кипящей пеленой. Затем корабль медленно двинулся вперёд, оставив чернеющий столб дыма.

Эйвери наблюдал это событие снова и снова вот уже два часа. Двигаясь на восток, военный корабль оставлял след из сотен чёрных шлейфов, каждый из которых обозначал тлеющие останки отдалённых ферм. Эйвери не знал, сколько гражданских погибло в этой первой атаке пришельцев на Жатву. Но догадывался, что число должно идти на тысячи.

— Движение, — раздался голос Бёрна из динамика в шлеме Эйвери. — Башня в конце вокзала.

Вокзал с красной крышей был частью более крупного депо складов и подъездных путей, которое при своей протяжённости с востока на запад было длиннее главной улицы Гладсхейма — десяти кварталов ярко покрашенных магазинов и ресторанов с плоской крышей, а также скромного трёхэтажного отеля. К востоку от главной улицы город состоял сплошь из ремонтных мастерских ЙОТУН-ов и складов для фермерских хозяйств — массивных боксов из рифлёного металла, расположенных в сетке асфальтированных улиц, тянущихся на равнины Иды.

С помощью своей боевой винтовки Эйвери осмотрел восток. Мельтешащие в оптическом прицеле здания походили на книги на книжной полке и казались стоящими плотнее друг к другу, чем на самом деле. Достигнув толстой поликретовой стойки, окружающей водонапорную башню Гладсхейма, которая была самой высокой постройкой в городе, он остановился. Сжав челюсти, он увидел, как пара крупных насекомых красновато-бурого окраса ползут вверх по выступу перевёрнутого конусного резервуара башни.

— Да сколько же тут видов этих треклятых штук? — выругался Бёрн.

Эйвери наблюдал, как насекомые, трепеща своими прозрачными крыльями, поднимаются на вершину. Он тут же потерял их, но вскоре они появились на краю резервуара. Поджав крылья под свои твёрдые плечевые пластины, существа идеально вписывались в подмоченный дождями поликрет резервуара. Пока что это было хорошо. Если хоть кто-нибудь из гражданских заметит жуков, начнётся паника.

На узкой гравийной площади между вокзалом и главной улицей столпилось около двух тысяч беженцев — семей с ферм вокруг Гладсхейма, сумевших сбежать от бомбардировки пришельцев. Некоторые застонали или завопили, когда гремучее шипение от последнего плазменного удара эхом прокатилось по площади. Но многие просто тихо ёжились, ошеломлённые всеобщим осознанием смерти, которую им пока удавалось избегать.

— Капитан, у нас разведчики. — Эйвери посмотрел вниз, где рядом с вокзальными воротами стоял Пондер. — Разрешите избавиться от них.

Обычно вокзал не нуждался в охране. Его ворота были обычным зазором в низком железном заборе, обрамлённом двумя фонарными столбами антикварного вида, имитирующими газовые светильники, чьи матовые стеклянные трубки скрывали натриевые лампочки. Капитан заблокировал ворота одним из "Вепрей" ополчения. Однако от броска толпы к вокзалу удерживал вовсе не он, а новобранцы отрядов Альфа и Браво, выстроившиеся вдоль забора. Ополченцы были одеты в оливково-серую униформу и шлемы и вооружены заряженными MA5.

— Запрещаю. — Пондер холодно посмотрел вверх на Эйвери. — Откроете огонь — начнётся давка.

Торс капитана был закутан в затвердевший гипс из биопены, который трудно было разглядеть из-за надетой на нём формы. Молот чужака в золотой броне сломал ему половину всех рёбер и разнёс протез на кусочки. Пондеру пришлось отказаться от своей искусственной руки; у Хили не было ни времени, ни опыта, чтобы починить её.

— Это жуки, — упорствовал Эйвери. — Очень подвижные.

— Повтори?

— Крылья, длинные ноги. Полный набор.

— Оружие?

— Ничего похожего я не увидел. Но у них вид на всю площадь.

— Пока они просто наблюдают, мы не тронем их.

Эйвери стиснул зубы.

— Есть, сэр.

Крыша задрожала, когда с севера подтянулся грузовой контейнер. Карниз здания был достаточно высок, чтобы скрыть дверь контейнера — рассчитанный на вакуум космоса прямоугольный портал, созданный под стать тяжёлым погрузчикам ЙОТУН. Гигантские трёхколёсные автопогрузчики обычно разъезжали по всему депо, поднимая ящики на контейнеры и складывая их внутри. Но сегодня при помощи Мака морпехи выстроили погрузчики в шахматном порядке на участке неровного тротуара между забором и вокзалом. У каждого ЙОТУН-а вилы были наполовину подняты вверх, из-за чего они походили на солдат с закреплёнными штыками. Но сможет ли эта механизированная стрелковая цепь действительно помочь удержать толпу под контролем, сказать было трудно.

— Хорошо, Дасс, — сказал Пондер. — Запускай их.

Двигатель "Вепря" заурчал, когда командир отряда 1/А аккуратно сдал назад на крупных внедорожных шинах машины. Как только между похожими на бивни буксировочными крюками "Вепря" и южным фонарным столбом образовался проход, достаточный для пропуска четырёх взрослых за раз, Дасс нажал на тормоз.

— Простое напоминание всем, — прогремел из вокзального громкоговорителя голос Мака. — Чем меньше вы будете толкаться, тем быстрее пройдёт посадка. Спасибо за ваше сотрудничество.

Эйвери заметил, как аватар ИИ слабо замерцал на портативном голопроекторе — по большей части пластиковой модели, позаимствованной ими из офиса заведующего депо — рядом с капитаном. ИИ наклонил свою ковбойскую шляпу, приветствуя первых беженцев, проходящих через ворота, и короткими взмахами руки указал им на вокзал. Как только остальная толпа подалась вперёд, ополченцы сжали свои винтовки.

— Как там главная цель? — спросил Пондер, имея в виду военный корабль чужаков.

— Та же скорость, то же направление, — отозвался Эйвери.

— Хорошо, встречаемся у ворот. С тобой тоже, Бёрн.

— Сэр? — спросил Бёрн. — Что насчёт жуков?

— Предупредите ваших солдат, потом спускайтесь.

Эйвери забросил свою винтовку за плечо. Он зашагал на запад вдоль хребта крыши, придавливая ботинками островерхий металл, отзывавшийся хлопками и лязгом, пока не добрался до вентиляционной трубы в форме гриба.

— Контакты на водонапорной башне, — сказал Эйвери Дженкинсу и Форселлу. — Наблюдайте за ними, пока я не скажу иное.

Крутой уклон крыши делал лежачую или коленопреклонную позиции непрактичными, поэтому двое рекрутов были вынуждены стоять, положив своё оружие поверх вентиляционной трубы. Не самая идеальная позиция для снайперов, если говорить о стабильности, но по крайней мере у них был хороший вид на площадь и чистая линия обзора до башни.

— Штаб-сержант... — начал Дженкинс.

— Мм-м.

— Главная цель. Она движется вдоль шоссе Драй-крик. — рекрут оторвался от своей боевой винтовки. На его лице проступило беспокойство. — Мак видел кого-нибудь ещё в том направлении?

— Я спрошу, — заверил Эйвери. — Но ты не должен отвлекаться, понял?

— Окей, — прошептал Дженкинс. — Спасибо, штаб-сержант.

Форселл одарил Эйвери взволнованным взглядом.

Знаю, кивнул Эйвери. Уголком глаза он заметил ещё одну пару насекомых, выпорхнувшую из-за здания на западном конце главной улицы и приземлившуюся под рекламным щитом на крыше, на котором весёлыми печатными буквами было написано «КОММЕРЧЕСКАЯ ИДА». Эйвери указал пальцем на жуков, перенацеливая внимание Форселла.

— Двое на десять часов, — сказал Форселл. — Видишь их?

— Да. — Дженкинс тяжело сглотнул и наклонился обратно к своей винтовке. — Да, я вижу их.

Эйвери поднял руку, чтобы потрепать Дженкинса по плечу, но сдержался. Нахмурившись, он продолжил идти к служебной лестнице.

Когда Тьюн объявил новость о прибытии пришельцев почти неделю назад, никто и подумать не мог, что они ударят по Гладсхейму. Фактически, несмотря на невиданное для губернатора обращение по всем каналам связи (речь транслировалась в реальном времени на каждом публичном и личном коммуникационном устройстве на планете), население Жатвы отреагировало на новости о первом контакте с шокирующим отрицанием.

Тьюн окончил своё выступление требованием, чтобы каждый человек, не обитающий в Утгарде, отправился в столицу. Но это не вызвало крупной и быстрой миграции, как того хотел губернатор. Когда же Тьюн решил подкрепить своё сообщение сильно отредактированной съёмкой переговоров в садах, бездействие общественности стремительно сменилось возмущением. Граждане задавались вопросами о том, как долго губернатор знал об этом и что ещё он не рассказал им. Члены парламента Жатвы быстро переняли народные настроения и пригрозили выдвинуть вотум недоверия, если губернатор не даст новые подробности о своих "сделках" с пришельцами. Однако всё это политиканство оказалось обычным способом скоротать время — попыткой сделать хоть что-то, пока сами пришельцы бездействовали. В течение всей недели с момента переговоров чужаки тихо отсиживались у себя на корабле, пока они безо всякого предупреждения не вышли на высокую орбиту и не обрушились на Гладсхейм.

Тьюн издал ещё один отчаянный приказ об эвакуации, но всё без толку. Семьи вокруг Гладсхейма решились не просто мигрировать на Жатву, наиболее отдалённый от остального человеческого космоса мир, но ещё и жить на окраинах самых отдалённых поселений планеты — как можно дальше от человеческой цивилизации. Они были сильными, независимыми людьми, которые предпочли остаться на месте и заниматься своими обычными делами, и сегодня они дорого заплатили за своё решение.

За те три часа, что понадобились ополчению выступить из своего временного лагеря на лужайке у здания парламента, взойти на борт грузового контейнера и направиться по четвёртой линии маглева в Гладсхейм, удару подверглись уже десятки наиболее отдалённых ферм. И одна из них принадлежала родителям Дженкинса.

Оказавшись на дне лестницы, Эйвери пошёл через вокзал на восток. Сквозь огромное здание тянулась линия эвакуирующихся: родители, держащие переполненные чемоданы, дети, несущие крохотные портфели, украшенные человекоподобными звёздами из общественных мультиков. Эйвери разглядел белокурую девочку трёх-четырёх лет, всё ещё одетую в свою пижаму. Она улыбнулась Эйвери широкими, неугомонными глазами, и он понял, что её родители здорово постарались, чтобы создать из отчаянного положения забаву.

— Извини, Дэйл. Только по одному на каждого, — сказал Мак. Второй аватар плавал над голопроектором, встроенным в сканер инвентаря, стоящий там, где грузовая рампа встречалась с дверью контейнера. Здесь Хили и отряд 1/Б были заняты распределением пайков из пластиковых ящиков. — О, я дам тебе один для Лейфа, — подмигнул Мак мальчику со спутанными волосами, который прятался за ногами отца. — Всё будет хорошо, — добавил ИИ, когда мальчик подмигнул в ответ.

Мак всегда был рядом, готовый помочь, если у какого-нибудь фермера отказывал ЙОТУН или случайно рвался орошающий шланг. Намного чаще нужного ИИ выходил на связь, предлагая дружеские бесплатные советы задолго до того, как кто-либо даже осознавал, что у него возникла проблема. По сути, Мак был обожаемым всеми дядюшкой, и сейчас его знакомый аватар добился намного большего в поддержании спокойствия среди беженцев, чем ополченцы со своим оружием. Но, как ни странно, ИИ вовсе не желал появляться на публике.

Во время краткого брифинга в парламентском офисе Тьюна перед отбытием ополчения в Гладсхейм Мак высказался за то, что лучше будет помогать с эвакуацией за кулисами. Он и не думал отказываться от появления на вокзале Гладсхейма, но теперь Эйвери заметил, что Мак действительно казался несколько жёстким: его благодушие было более притворным, чем на празднике солнцестояния. Отчасти это могло быть попыткой уважить трагические события дня. Как бы там ни было, Эйвери не волновали личностные странности ИИ. Капитан-лейтенант аль-Сигни провела с Маком гораздо больше времени, чем он, и во время брифинга она приняла скрытность ИИ за должное.

Эйвери вышел из здания вокзала параллельно линии беженцев и подошёл к воротам. Бёрн уже стоял подле Пондера, но капитан дождался, пока Эйвери приблизится, после чего объявил строгим шёпотом:

— Некоторые из ЙОТУН-ов Мака только что засекли конвой, идущий через виноградники.

— Сколько машин? — спросил Эйвери. Пондер глянул на Мака. ИИ, должно быть, подслушивал их разговор, поскольку, дотронувшись до шляпы в знак приветствия коренастой седой женщины, держащей на руках двух своих внуков, он показал "пять" вытянутой рукой.

Эйвери видел виноградники с крыши. Равномерно расположенные ряды зарешеченных лоз тянулись от города во всех направлениях. Большая часть винограда выращивалась для ежедневного потребления, но кое-что шло на вино. Именно поэтому более светские обитатели Утгарда вообще предпринимали круглосуточные поездки в Гладсхейм через Иду — им хотелось опробовать продукцию небольших винодельческих семей региона.

Эйвери догадывался, что люди в конвое пошли через виноградники, дабы не соваться на дорогу. В конце лета почва на виноградных плантациях была сухой и утрамбованной, так что они должны были успеть и остаться незамеченными. Но он также знал, что Пондер не позвал бы его вниз без причины.

— Мак отслеживает два десантных корабля, — подтвердил подозрения Эйвери Пондер. — Такие же, какие были у них в садах.

— Блин! — сплюнул Бёрн.

— Возьмите "хрюшку" и посмотрите, что можно сделать. — Капитан поморщился, вытягивая шею, чтобы посмотреть на толпу. — Но поторопитесь. Ещё контейнер, и мы закончим.

— Родню Дженкинса не было видно? — спросил Эйвери.

Пондер снова взглянул на Мака. ИИ приветствовал людей не просто из дружелюбия. С помощью камер в своих голопроекторах и по периметру вокзала он сканировал лица и проверял их по базе данных переписи. Мак покачал головой: "Нет".

— Будем надеяться, они в том конвое, — произнёс Пондер, когда по депо прокатилось более громкое, чем прежде, эхо очередного плазменного удара. — Мы должны уходить. Даже если они остаются.

Меньше чем через минуту Эйвери с Бёрном уже ехали на ещё одном "Вепре" ополчения на запад по главной улице. Эйвери был за рулём, Бёрн встал за лёгкое противовоздушное орудие[1] M41 —трёхствольный вращающийся пулемёт, смонтированный на вращающейся башне на грузовой платформе джипа. В арсенале ополченцев ЛПВО было самым мощным оружием, и его должно было с лихвой хватить для любой операции по обеспечению внутренней безопасности. Однако Эйвери и понятия не имел, как оно покажет себя против турелей кораблей пришельцев.

Он резко свернул направо на северную улицу, следуя точке маршрута, выведенной Маком на карте в дисплее приборной панели. Ещё несколько кварталов, и они попали в складской район. Высота металлических зданий ограничивала их видимость. Эйвери завернул на западную аллею, ведущую к окраине города, и остановил с визгом "Вепрь".

Один из челноков висел над виноградниками, его турель расстреливала ряды, скрытые от взгляда Эйвери. Рядом на полосе красной почвы между виноградниками и городом горели пыльный тягач и седан. Двери обоих автомобилей были открыты, выдавая попытку их пассажиров хотя бы попробовать сбежать. Но ушли они недалеко. Ряд тлеющих трупов лежал на земле там, где их застиг огонь турели.

Эйвери заметил, как кто-то вышел из грузового контейнера тягача. Он мерцал в огненном дыму, валящем из двигателя машины, и ещё не успел выйти в поле зрения, когда Эйвери понял, что видит одетого в золотую броню чужака с перекинутым через спину молотом. В одной своей лапе существо держало чемодан, а в другой — тело. На глазах у Эйвери существо бросило обе свои находки на землю, наклонилось и вскрыло чемодан своими когтями. Ещё не ведая о присутствии морпехов, он стал осторожно перебирать смешанную одежду.

— Мы опоздали, — прошипел Бёрн.

— Нет. — Эйвери заметил движение тела — стройного мужчины с короткими волосами, который закричал, когда пришелец в золотой броне взял его за горло. — Есть выживший.

Бёрн упёрся плечами в ЛПВО.

— Заставь этого сучёныша встать.

Эйвери нажал на клаксон "Вепря". Он не отпускал его до тех пор, пока властный гудок не пробился сквозь гул антигравитационных двигателей. Стоило пришельцу встать, чтобы посмотреть на источник звука, как Бёрн задал ему жару.

От энергетических щитов чужака полетели голубые искры, когда 12,7-миллиметровые патроны ЛПВО нашли свою цель. Существо подалось назад, и на секунду Эйвери подумал, что шквальный огонь Бёрна свалит его. Но, хотя колени пришельца были готовы подкоситься, он перекатился вбок, за седан. В это время челнок развернулся, и из его отсеков с жужжанием вылетели жуки. Эйвери не тронулся, дав Бёрну обстрелять рассеянный рой. Но тут он увидел золотой отблеск.

— Держись! — крикнул Эйвери, дёрнув рычаг переключения передач "Вепря" на рулевой колонке в положение заднего хода и надавив на педаль газа. Но, прежде чем автомобиль сдал назад больше нескольких метров, на улицу с грохотом вернулся чужак в золотой броне, опустивший свой молот с могучим рёвом. Оружие смяло капот "Вепря" и оторвало буксировочную лебёдку. Двигатель "Вепря" не пострадал, но сила, с которой пришелец нанёс удар, оторвала задние колёса машины от асфальта.

— Двигай! — прогремел Бёрн, стараясь выровнять ЛПВО, пока "Вепрь" возвращался на свои шины. Однако Эйвери уже сменил передачу, и машина рванула вперёд, ударив золотоносца в грудь и отбросив назад сквозь рой. Одно насекомое влетело в лобовое стекло, разбив его, и скончалось во взрыве из крови горчичного цвета, забрызгавшей стрелковые очки Эйвери. Пока Эйвери срывал с себя их, поверх первого, молотя когтистыми лапами, обрушился ещё один жук, затем со стуком перелетевший на скошенные броневые пластины, захватывающие ствол ЛПВО в вилку.

— Отвали! — прикрикнул Бёрн на насекомое, пролетевшее мимо. Тварь размахивала когтями и даже сумела порезать руку штаб-сержанта. Хотя рана была пустячная, она ещё больше распалила ярость Бёрна. Развернув турель, он одарил насекомое длинной очередью. К тому моменту они уже были внутри роя, и, когда уцелевшие жуки промедлили в своей попытке обогнуть машину, Бёрн с радостью отвёл душу.

"Вепрь" вновь резко остановился — настолько, что Эйвери ткнулся подбородком в грудь, а насекомое сбросило с разбитого лобового стекла. Однако это столкновение было намеренным; Эйвери въехал прямиком в седан, зажав пришельца в золотой броне между ним и своим "Вепрем". Тот отозвался рёвом, исполненным боли. Молот выпал, и теперь его единственным оружием были облачённые в нарукавники лапы, которыми он принялся бренчать по смятому капоту "Вепря", словно тот был парой церковных колоколов.

— Чего ты ждёшь? — заорал Бёрн, когда Эйвери вытащил свой M6 из кобуры и навёл пистолет на лицо чужака. — Убей ублюдка!

Но Эйвери так и не спустил курок. Вместо этого он глянул на кабину десантного корабля: "Выстрелишь в меня? Я выстрелю в сам знаешь кого". Турель челнока развернулась к "Вепрю". Глубоко внутри её раздвоенного ствола затрещала ярко-голубая плазма. Но какое бы существо ни сидело внутри кабины, оно вняло безмолвному предупреждению Эйвери, и орудие не выстрелило.

— Бёрн. Бери выжившего.

— Ты спятил?

Бронированный пришелец прекратил стучать. Уперев лапы в обнажённый двигатель "Вепря", он попытался оттолкнуть машину назад. Эйвери дал немного газу, отчего задние колёса "Вепря" забуксовали в почве виноградников, создавая дополнительное давление.

— Давай же! — крикнул Эйвери.

Пришелец прекратил толкать и страдальчески завыл.

Бёрн соскочил с ЛПВО и медленно подошёл к раненому гражданскому, пока турель челнока поворачивалась то к нему, то к Эйвери. Бёрн помог коротко стриженному мужчине подняться, перебросил его руку через своё плечо и подвёл к пассажирскому сидению "Вепря".

— Всё будет хорошо, — сказал Эйвери, когда Бёрн пристегнул человека наплечным ремнём. Он был едва одет; на нём были лишь полосатые шорты и белая майка, которая прилипла к его груди. Лицо и руки покрывали ожоги второй и третьей степени. Когда мужчина попытался заговорить, Эйвери покачал головой. — Просто расслабьтесь.

— Всё, я тут, — сказал Бёрн, встав обратно за турель. — Теперь что?

Эйвери посмотрел в жёлтые глаза придавленного чужака.

— Как только я нажму на гашетку, ты наподдашь золотнику по зубам.

— Лады, — проворчал Бёрн.

Эйвери вдавил педаль в пол. "Вепрь" прыгнул назад, и пришелец в золотой броне взвыл по новой. Прежде чем повернуться в сидении, чтобы увидеть, куда он едет, Эйвери мельком увидел ранение существа. Правое бедро пришельца было сломано. Броневая пластина на его ноге деформировалась, а окровавленную кожу прорезали два костных осколка.

Сколь ужасной ни была бы рана, она спасла чужаку жизнь. В тот же миг, когда Бёрн открыл огонь, нога пришельца подкосилась, и он рухнул на землю. У Бёрна не было времени прицелиться ещё раз до того, как Эйвери резко дёрнул "Вепря", развернув машину между складами. Двое сержантов и единственный беженец помчались обратно к вокзалу, преследуемые плазменным огнём из турели челнока, плавящим асфальт позади них.

— Капитан! — рявкнул Эйвери в свой ларингофон. — Мы в пути!

— У нас жуки на площади и враг в воздухе! — ответил Пондер. Эйвери смог расслышать по радио стрельбу и крики. — Мы грузим последних гражданских. Оттяните их огонь!

— Бёрн, видишь другой корабль?

— Водонапорная башня! Слева на следующем перекрёстке!

Одним широким визгливым разворотом Эйвери вывел "Вепря" на главную улицу Гладсхейма. Секунду спустя он увидел второй десантный корабль пришельцев, летящий на север над вокзалом и обстреливающий своей турелью площадь под собой. Бёрн прошёлся по одному из десантных отсеков корабля длинной очередью, заставившей турель повернуться. К тому моменту Эйвери уже надавил на газ, и орудие прожгло улицу позади них.

— Он разворачивается за нами! — закричал Бёрн. — Пошёл, пошёл, пошёл!

Эйвери утопил педаль в полу, и вскоре "Вепрь" на максимальной скорости мчался к восточной окраине города. Несмотря на непрекращающийся огонь Бёрна, челнок быстро сокращал дистанцию; Эйвери затылком чувствовал жар его плазменных снарядов.

— Держитесь! — крикнул Эйвери, потянув за ручной тормоз "Вепря" и резко свернув вправо. Передние колёса автомобиля заблокировались, а задние повернули налево, обводя машину вокруг основания водонапорной башни. Эйвери оглянулся, чтобы убедиться, что с его гражданским пассажиром всё в норме, но от шока мужчина потерял сознание.

— Вы в порядке? — прогудел голос Мака в шлеме Эйвери. В нынешнем хаосе ИИ звучал слишком спокойно.

— Пока что, — Эйвери поморщился, когда мимо "Вепря", слишком быстро, чтобы вписаться в его поворот, пролетел челнок. Корабль обдал резервуар башни сердитыми шальными снарядами, после чего исчез за отелем Гладсхейма. — Все ушли?

— Все, кроме вас, — ответил Мак.

Сейчас "Вепрь" был направлен прямо в сторону депо. Ниже по проспекту Эйвери разглядел грузовой контейнер, выкатывающийся из вокзала с нарастающей скоростью.

— Отправь ещё один контейнер! Мы заедем в него!

— У меня есть идея получше, — сказал Мак. — Сдайте назад, отправляйтесь к виноградникам.

— К чёрту! — крикнул Бёрн.

Эйвери дёрнул за переключатель передач.

— У нас на хвосте челнок, Мак.

— Знаю, — голос ИИ звучал радостно.

Несколько секунд спустя "Вепрь" устремился на восток вдоль ряда виноградников, и перед глазами Эйвери стояли лишь листья и бордовые пятна виноградных кистей.

— Какой план?

— В двух-точка-трёх километрах к востоку от вашего текущего положения есть запасной путь, — пояснил Мак. — Там вас ждёт другой мой контейнер.

В этот момент челнок вернулся. Его турель пылала, посылая наугад сквозь поднятую "Вепрем" пыль выстрелы, ложащиеся дальше вдоль ряда. Эйвери свернул, чтобы избежать зигзага дымящихся воронок.

— Ну, не совсем ждёт, — продолжил Мак. — Какая сейчас у вас скорость?

— Сто двадцать!

— Превосходно. Не останавливайтесь.

Сжав кулаками руль, Эйвери продолжал ехать вдоль ряда, стараясь по возможности избегать новых воронок. Но уклониться от всех и одновременно сохранить скорость он не мог.

— Осторожней, идиот! — закричал Бёрн, когда "Вепрь" въехал в особо опасную рытвину и выскочил из неё. В ушах Эйвери звенело от непрерывного стучания выстрелов ЛПВО и звона его медных гильз, выбрасываемых на грузовую платформу.

— Поцелуй мой задницу! — закричал он на Бёрна, когда плазменный снаряд прошёл так близко над головой, что почти испарил пот, промочивший его униформу. — Да не ты! Ублюдок у нас на хвосте!

Челнок начал качаться взад-вперёд, пытаясь сделать точный выстрел. У его турели были проблемы с наведением, и её выстрелы били мимо, плавя металлическую проволоку, удерживающую виноградники между толстыми вертикальными столбами подобно решётке. Эйвери знал, что так долго мазать он не будет.

— Мак?

— Продолжайте. Ещё чуть-чуть...

Слева спереди от "Вепря" пролетел ещё один выстрел с десантного корабля, наполнивший ряд шариками расплавленного металла от решётчатой проволоки и столбов. Положив руку за шею своего пассажира-гражданского, Эйвери наклонил его вперёд в сидении, спрятав голову под приборной панелью, когда "Вепрь" прорвался сквозь липкое, жгучее облако испарившегося виноградного сока.

— Нас вот-вот поджарят! — заорал Эйвери, лицо и руки которого обожгло облаком.

Затем что-то позади них взорвалось.

— Срань господня! — вскрикнул Бёрн.

Эйвери так и не увидел гибель челнока — как его десантные отсеки разлетелись в стороны и упали в виноградники. Но он заметил нескольких из его убийц: с севера на юг пролетела целая эскадрилья опылителей ЙОТУН. Ловушку расставил Мак, направив эти дозвуковые импровизированные ракеты наперерез челноку; знание движущей силы корабля и его всецелое внимание на "Вепре" Эйвери предопределило его судьбу.

— Запасной путь прямо впереди, — объявил Мак так, словно ничего особенного не произошло. — Я остановлю контейнер, но главная цель только что увеличила скорость в три раза.

Как только "Вепрь" выскочил на пустую прогалину между двумя виноградными участками, Эйвери направил машину на юг и устремился к поликретовой платформе. Он видел, как с запада по рельсам движется, замедляясь, контейнер, сопровождаемый двумя опылителями по бокам. Похоже, Мак наблюдал за "Вепрем" через камеры ЙОТУН-ов, подстраивая скорость контейнера по мере надобности, поскольку Эйвери въехал на погрузочный пандус в момент, нужный для заезда в открытую дверь контейнера мимо Пондера, Хили и горстки новобранцев. "Вепрь" с грохотом опустился на металлический пол контейнера и замер.

— Хили! — крикнул Эйвери, спрыгивая со своего сидения. — У нас раненый!

Однако медик уже спешил к "Вепрю", сопровождаемый Дженкинсом и Форселлом. Дженкинс резко остановился и со смесью возмущения и смущения уставился на спасшегося гражданского.

— Где остальные?

— Только он, — отозвался Бёрн, вытаскивая бессознательного человека из сидения и опуская его на пол. Хили посмотрел на ожоги мужчины и покачал головой, после чего вытащил из своей аптечки антисептирующий бандаж и приложил его к обугленной груди несчастного.

Дженкинс одарил Эйвери отчаянным взглядом.

— Мы должны вернуться!

— Нет, — отрезал Эйвери.

— Что значит нет? — крикнул Дженкинс.

— Полегче, — зарычал Бёрн, вставая на ноги. Эйвери сердито глянул на Бёрна: "Я разберусь с этим".

— Корабль идёт прямо на город. — Он направился к Дженкинсу вокруг помятого капота "Вепря". — Если вернёмся, погибнем все.

— А как же моя семья?! — заорал Дженкинс. С его губ слетела слюна.

Эйвери потянулся к плечу Дженкинса и на этот раз притронулся к нему. Но Дженкинс оттолкнул его руку. Мгновенье штаб-сержант и его рекрут смотрели друг на друга. Кулаки Дженкинса были сжаты и дрожали. Эйвери обдумывал все строгие варианты, к которым он может прибегнуть, чтобы поставить непокорного новобранца на место. И понял, что лучше правды не сработает ничто.

— Их больше нет. Мне жаль.

Со слезами, подступившими к глазам, Дженкинс развернулся и неуклюже двинулся к задней секции контейнера. Там он поднялся на подъёмнике к толстой металлической двери — той, через которую можно попасть в ходовую рубку, если контейнер когда-либо поднимется по лифтам Жатвы, чтобы стать космическим грузовозом. Пока контейнер мчался через Иду, Дженкинс уставился в толстый иллюминатор двери и стал смотреть, как военный корабль пришельцев затмевает собой Гладсхейм. Он заплакал, когда на город обрушилась плазма.

Пожары на складах Гладсхейма с удобрениями пылали намного ярче, чем садящаяся Эпсилон Инди. Плавящиеся каркасы распотрошённых домов будут светиться до тех пор, пока на следующий день не встанет солнце.

В конечном итоге Эйвери подойдёт к Дженкинсу на лифте и отведёт убитого горем новобранца к его товарищам по ополчению. Но сейчас он лишь смотрел, как Хили возится с последним беженцем Гладсхейма. Пока медик покрывал раны, лечить которые он не умел, в голову Эйвери пришла мысль, что сегодняшние потери были только началом. И что ещё хуже: если сосредоточение жителей Жатвы в Утгарде было пределом эвакуационного плана капитана-лейтенанта аль-Сигни, то всё, что он сделал для этого человека и всех остальных беженцев, так это лишь отсрочил их неизбежную кончину.


[1] В дальнейшем используется сокращение ЛПВО

Теги: Перевод, книги Halo